... тать и обычно читает газеты. А вот семинар с обсуждением общественных и философских проблем ему может быть интересен, но семинар действительно добровольный, тематика которого не будет спускаться сверху, а свободно выбираться его участниками, и участие в котором будет не «повышением идейно-политического уровня», как пишут в характеристиках, а реальным удовлетворением соответствующих интересов его членов.
Вся описанная выше псевдодеятельность не просто бесполезна, а очень вредна. Прежде всего, она отнимает время и требует составления кучи бумаг. Но главное не в этом. Она создает атмосферу вранья, в которой вынуждены жить люди, занимающиеся делом, и способствует появлению прослойки лиц, которые делом заниматься не могут, но зато с большим рвением занимаются именно этой псевдодеятельностью (например, изобретают шкалу для оценки деятельности результатов соревнований).
Международные контакты. Тему эту нельзя обойти, хотя она, конечно, заслуживает более подробного разговора. Существующая система научных контактов нуждается в коренной перестройке. Она обюрокрачена в крайней степени. Создается впечатление, что главная ее цель – ограничивать международные научные связи, а если и разрешать их, то тщательнейшим образом контролировать. Допускаются «официальные» мероприятия – поездки делегаций (чаще всего – научного начальства), официальные контакты научных учреждений. Но нормальные самодеятельные контакты – обмен препринтами, рукописями, оттисками, посылка статей в иностранные журналы, докладов на международные конференции и т.п. – чрезвычайно затруднены. Считается, что вся такого рода деятельность должна осуществляться через «международные отделы», насчитывающие иногда десятки чиновников и изобретающие такие понятия, как «сотрудник, допущенный к работе с иностранцами».
В результате в последнее время углубилась изоляция советской науки – крайне мало советских ученых участвуют в международных конференциях (особенно небольших – рабочих симпозиумах, летних школах и т.п., которые сейчас так популярны за рубежом), мало советских статей публикуется в международных журналах, невысок уровень цитирования советских работ. Все это явно не соответствует уровню развития нашей науки, хотя надо сказать, что сама по себе такая изоляция весьма отрицательно сказывается и на этом уровне.
Суммируя сказанное, можно сказать, что научный работник в нашей стране живет в искусственно обедненной информационной среде. Ведь большая часть его коллег (членов невидимого колледжа, в который он входит) живет за рубежом. И связи с этими коллегами чрезвычайно затруднены. Он не получает от них препринтов, отчетов и других предварительных публикаций, так как сам ничего не может им послать и не знаком с ними, не встречается с ними на конференциях. Даже статьи из зарубежных журналов доходят до него с трудом и с большим опозданием, а иногда и вообще не доходят – существенная часть научных журналов не поступает в СССР, и средняя «экземплярность» поступивших журналов равна четырем, что явно недостаточно для такой страны, как наша. С книгами дело обстоит еще хуже. Обычно ссылаются на недостаток валюты по приобретению научной литературы. По грубым оценкам, на эти цели тратится около 1 млн. долларов в год. Заметим, что эта сумма в несколько раз меньше стоимости установки импортного оборудования, ржавеющего, по сообщениям газет, на строительных площадках.
«Особые» отделы. Можно перечислить еще много «точек», где бюрократические методы управления сталкиваются с самодеятельной жизнью науки. Так почти в каждом научном учреждении есть два отдела – отдел кадров и первый отдел, играющие особую и непомерно большую роль. По-видимому, роль отдела кадров должна быть чисто технической – быть юридическим консультантом администрации и «банком данных» по кадровым вопросам[1].
Должно измениться и положение с секретностью. В условиях, когда провозглашается новое мышление, когда противостоящие военные группировки обмениваются стратегической информацией, само понятие секретности должно быть пересмотрено. Тем более, как об этом неоднократно писали, многие сведения засекречиваются вовсе не по стратегическим соображениям, а из-за эгоистических интересов ведомств, скрывающих пороки своей деятельности, а иногда и преступления против своих сограждан (типа многократных превышений предельно допустимых концентраций вредных веществ в ряде городов, либо использование бутифоса на хлопковых полях). Во всяком случае, в фундаментальной науке секретность, как правило, не нужна. Было бы желательно максимально упростить процедуру использования копировальной техники и сократить до минимума круг статей, на которые до публикации нужно составлять акт экспертизы – и без предварительной экспертизы ясно, что открытая публикация работ по подавляющему большинству тем фундаментальной науки не может угрожать безопасности страны и «нанести вред Советскому государству».
Функции администрации. Каковы должны быть разумные функции административного руководства наукой? Зачем оно вообще надобно? Полного ответа на этот вопрос мы не знаем. По-видимому, в рамках любой организации без начальства не обойтись. С другой стороны, ясно, что чаще всего административное начальство не осуществляет никакого научного руководства над подчиненными – как мы уже писали, в фундаментальной науке научный работник, как правило, работает один, либо в команде, лидер которой, если он существует, не обязательно является начальником. Ученый, назначенный на руководящую должность, в основном осуществляет административные функции. Часть из них необходима. Но значительную часть его времени пожирает бюрократическая деятельность и псевдодеятельность.
В результате у человека, попавшего на административную должность, на науку остается времени и сил меньше, чем у «рядового» научного сотрудника, а иногда он и совсем перестает заниматься наукой. Это способствует тому, что возникает особый слой научных администраторов. Достаточно часто административные посты занимают люди, которые уже перестали (или почти перестали) заниматься наукой, а иногда и люди, которые ею, по сути дела, никогда не занимались и не знают, как ею занимаются другие. В лучшем случае такой начальник принимает на свои плечи бремя административных забот и способствует научной работе своих подчиненных. В худшем – он делает свою «научную» карьеру (а на самом деле – административную) за счет своих подчиненных, зарабатывая, будучи «на посту», звания, степени и т.д. Совсем худо, когда ему не нужны ни карьера, ни научная работа подчиненных. Такое тоже случается.
В чем же должны состоять необходимые функции администрации? Воспользуемся метафорой. Жильцы большого дома зависят от ЖЭКа. В идеальном случае эта организация быстро починит вам протекший кран, запустит вышедший из строя лифт, выдаст нужную справку. А если все идет хорошо, вы ее не замечаете. Вот таким идеальным ЖЭКом и должна быть для научного работника административная структура науки.
* * *
Итак, перестройка в науке назрела. Что же в первую очередь сделать, чтобы улучшить положение? Наверное, прежде всего, не торопиться с реформами, особенно административными. Нужно осознать, а главное, признать самодеятельную суть науки, всю сложность этого организма, понять, что отношения общества и науки должны строиться на доверии.
Но доверие это возможно, только если в науке будут восстановлены присущие ей демократические принципы. А демократия в науке (как, впрочем, и в других сферах жизни) не сводится к проблеме «всеобщих и свободных выборов». Демократия – это, прежде всего, атмосфера, в которой каждый научный работник имеет возможность нормально жить и работать, атмосфера, поддерживаемая нормами научной этики, которые пока постоянно нарушаются и разрушаются административными методами.
Упоминавшиеся выше феодальные отношения, иногда способствовавшие сохранению науки в условиях Административной системы, могут быть ситуационно удобны, но вообще-то они науке противопоказаны. Наука – дитя демократии. Можно даже сказать точнее: науку породила демократия древних Афин, выработанная афинянами традиция обсуждать государственные дела и аргументировать принимаемые решения. Именно требование доказательной аргументации и личной ответственности за утверждаемое отличает науку от донаучных и бытовых знаний, хотя последние могут быть очень сложными.
Разумная организация науки, при которой её развитие не зависело бы от благорасположения отдельных покровителей, может быть основана только на всемерном развитии демократических механизмов в научном сообществе. Вопрос о выборности здесь не самый главный, хотя система выборности руководителей лучше, чем их назначение сверху. Но главное, чтобы основные решения об организации и финансировании научных исследований демократически принимались самим научным сообществом. Собственно, и в существующих организационных рамках Академии наук есть структуры, которые могли бы отвечать за демократическое принятие подобных решений. Это всевозможные научные и ученые советы, научные общества, комиссии экспертов, семинары и т.д., которые могут стать настоящими советами ученых.
Конкретные проблемы научной жизни должны, прежде всего, широко обсуждаться. Нужно сказать, что если проблемы экономики, общественной жизни сейчас широко обсуждаются в печати, то выступлений, посвященных состоянию дел в науке, крайне мало. Да и негде обсуждать. «Литературка» и другие газеты и журналы не могут уделять этому много места, у них другие проблемы. Науке нужны свои издания для обсуждения её общих проблем (например, газета «Наука», создать которую предложила недавно в газете «Правда» группа академиков). Причем эти издания должны быть общественными, независимыми от «министерств», управляющих наукой – Президиума АН, ГКНТ. Только в результате широкого и открытого обсуждения можно найти путь необходимых изменений.
[1] Один из авторов высказал это мнение на собрании в своем институте. В ответ последовал эмоциональный монолог о том, что «задача отдела кадров – стоять на страже…». По-видимому, это отголоски тех времен, когда в буквальном смысле под стражей организовывались научные учреждения-шарашки, где работали Туполев, Королев, Тимофеев-Рессовский. Надо сказать, что слой людей, испытывающих ностальгию по тем временам, не так уж мал и безобиден.
04 сентября 2008, 09:20 Владимир Борщев Юлий Шрейдер
http://www.polit.ru/science/2008/09/04/borshev_schreider.html
Отправлено: 04.09.08 10:58. Заголовок: ПОЛИТ//Борщев и Шрейдер Нужно ли управлять наукой?
