Отправлено: 07.12.17 02:18. Заголовок: 12 лет с момента "превращения России в энергетическую сверхдержаву".

Российский газовый монополист, обвинявшийся Западом в решении не только экономических, но и политических задач (а разве может быть по-другому при установке на создание энергетической сверхдержавы?), постоянно находился в Европе под гнетом всяческих бюрократических препон и рогаток, которые в конце концов получили оформление в законодательном запрете объединения на территории Евросоюза в одном лице собственника энергетических ресурсов с собственником инфраструктуры их транспортировки. Первые документы о трубопроводе «Северный поток» появились до вступления этого закона в силу, но в дальнейшем многочисленные газопроводные проекты «Газпрома» оказывались в резко враждебной среде.

К стремлению евробюрократов затруднить жизнь российского газового концерна в ЕС можно относиться как к административной составляющей конкурентной борьбы, острота которой вызвана критической, по оценке его противников, долей российской монополии на рынке. Однако выяснилось, что против «Газпрома» играют и изменения в технологии энергетического производства, и последовавшие за ними перемены на газовом рынке.

Одним из значимых конкурентов России на рынке Европы был Алжир. Он, естественно, поставлял сжиженный природный газ (СПГ). Небольшая историческая иллюстрация: первый завод по сжижению газа в России заработал на Сахалине в 2009 году, а первый завод по сжижению газа в Алжире, сразу ориентированный на поставки в Европу, появился на 45 лет раньше — в 1964 году.

Российское «опоздание» легко объяснимо: для поставок в Европу газа с сибирских месторождений альтернативы трубе нет. Завод на Сахалине ориентирован на поставки в Японию и страны Юго-Восточной Азии. Но это вовсе не значит, что труба — единственный инструмент в оркестре газового рынка. Ошибка наших энергетических генералов, конечно, не в том, что они не поставляли в Европу сжиженный газ, а в том, что недооценил перемены на рынке, которые тот несет с собой.

Эти перемены стало невозможно игнорировать с началом «сланцевой революции». Саму эту революцию в России шельмовали как могли, однако заговоры (как те, что от зубной боли) не помогли. В декабре 2013 года эксперты Газпромбанка писали: «Мы отмечаем, что прямым следствием сланцевой революции для российских газовиков явилось падение спотовых цен на газ в Европе в 2009–2011 гг., а также задержка запуска Штокмана».

Итак, помимо долгосрочных формул цен на трубный газ появились спотовые (фактически биржевые, сиюминутные) цены, и масштабы их применения стали оказывать давление на «Газпром», к тому же сланцевая революция перечеркнула планы экспорта российского газа в США. Уже немало. Отечественные эксперты утешали себя и нас тем, что сланцевая революция выдохлась.

Но в октябре 2017 года Международное энергетического агентство (МЭА) в ежегодном Global Gas Security Review утверждало, что грядущая вторая волна на этот раз СПГ-революции на порядок превысит по масштабам первую (2009–2011 гг.). Если первая — следствие открытия заводов по сжижению газа в Катаре, который сегодня является первым экспортером СПГ в мире, то вторую волну обеспечат новые заводы по сжижению газа прежде всего в США, которые уже стали нетто-экспортером газа.

Аргумент — где США и где рынки «Газпрома» — не работает. Газовая самодостаточность Америки обостряет конкуренцию в Европе, на нее уже переключился Катар, и избыточный газ из США пойдет туда же. Китай, о котором забывать, конечно, никто не собирается, занимает первое место в мире по запасам сланцевого газа, а это поле для будущего сотрудничества скорее с США, чем с Россией.

Если к переменам на газовом рынке добавить висящий над нефтяным рынком дамоклов меч сланцевых производителей нефти — опять же из США, — которые активно воздействуют на мировые цены «черного золота», то получается, что Россия не только не сумела стать энергетической сверхдержавой, но уступила эту роль США. Это стратегический проигрыш. И не из-за геополитических происков, а из-за технологии. Да, США по-прежнему нетто-импортер нефти, но американский рынок — настолько значимая часть мирового, что ценообразование на нем влияет на мировые цены.

Вот так, увы, бесславно прошли 12 лет с момента выдвижения цели: превращения России в энергетическую сверхдержаву. Хочется добавить: без права переписки. Конечно, без отсылок к 1930-м, это просто констатация: любой отрезок истории — уже история, а ее не перепишешь.

А как же «царство» Путина в ОПЕК? Это образцовый пример мастерства политики на короткой дистанции. Успех России и ее лидера налицо. Но, во-первых, нефтяной союз Москвы и Эр-Рияда — это классика брака по расчету. Между людьми такие союзы могут оказаться прочными и долговременными, но государства в современных условиях склонны гораздо чаще менять свои расчеты. Соглашение ОПЕК+ не вечно, уже обсуждаются контуры механизма его прекращения. Во-вторых, суть борьбы ОПЕК+ со сланцевыми производителями можно выразить так: картельный сговор, с которым на своих территориях как с нечестной конкуренцией борются все национальные антимонопольные ведомства, против новых технологий. Исход, если верить истории, предрешен.

На длинной же дистанции России предстоит выдерживать все более трудную конкурентную борьбу на жизненно важном энергетическом рынке. И рассчитывать на то, что искусство политического бега на короткие дистанции будет каждый раз выручать, самонадеянно. Нужны новые технологии.

Николай Вардуль
http://www.mk.ru/economics/2017/12/06/nesostoyavshayasya-sverkhderzhava-rossiya-proigrala-energeticheskuyu-konkurenciyu-ssha.html