Отправлено: 31.05.08 06:48. Заголовок: ПОЛИТ//Кордонский Служение истине и инновационное развитие

... звитие технологий, как уже говорилось раньше, шло в значительной степени милитаризованных государственных и отраслевых НИИ. То, что их руководители, главные конструктора и специалисты выступали – на публике – в роли академических ученых вовсе не означало их принадлежности к жрецам науки.

С крушением СССР и реабилитацией религии как общественного института академическая наука и религия начали сосуществовать в одном социальном пространстве формирования и трансляции мировоззрения. Причем академическая наука явно проигрывает религии в этой части. Религиозное (и конкурирующее с ним мистическое) мировоззрение теснит научную картину мира, транслируемую академической наукой, что какое то время стимулировало атаки жрецов науки на религию.

Научное сообщество, в отличие от академической науки, в принципе не имеет никаких конфликтов с религией так как не претендует на участие в формировании мировоззрения. Общеизвестны примеры как верующих ученых, так и служителей культа, ставших выдающимися представителями научного сообщества. Однако академическая наука и религиозные институты много лет явно конкурировали в поле формирования мировоззрения. Причем академическая наука во многом заимствовала от церкви принципы своей внутренней организации и саму идеологию служения.

Сегодня академическая наука и религия находятся во многом в неравном положении. Служение науке признано государственным, академические ученые оформлены в виде особого сословия, получающего ресурсы из федерального бюджета. При этом этим ученым не возбраняется принимать приношения в виде грантов, гонораров и откатов за аренду сдаваемых помещений храмов науки. Напротив, служение богу не считается сейчас государственным служением и не финансируется из бюджета. Формально церкви существуют на пожертвования разного рода, а священнослужители живут, как и все другие лица свободных профессий, только на гонорары. Ситуация далека от социальной справедливости и для ее достижения надо или перестать считать служение науке государственным делом и прекратить финансирование его из бюджета, или признавать служение богу титульным и начинать его бюджетное финансирование.

Академическая наука и церковь весьма схожи в своих претензиях на то, что общество и государство должны обеспечивать прежде всего сам факт служения богу или истине, исходя из его самоценности. Сегодняшнее сближение академической науки и церкви в области претензий на формирование картины мира показывает, с моей точки зрения, что эти, казалось бы непримиримые противники объединяются в своих требованиях к государству и обществу обеспечивать и обслуживать служения науке и богу безотносительно к их утилитарным мирским последствиям. Академическая наука хочет в какой-то форме конституировать самоценность служения и свое право быть далекой от мирских приложений, таких как инновационное развитие.

Очевидно, что отношения между государством и академической наукой являются их внутренним делом. Если государство считает, что служение науке, организованное описанным выше способом, удовлетворяет некие государственные потребности, то так тому и быть. И если процесс интеграции академической науки и церкви в функционально единый идеологический институт необходим с точки зрения формирования государственной идеологии, то значит он необходим.

Научное сообщество и инновационное развитие

Кроме формирования государственной идеологии есть и другие государственные задачи, в частности, как уже подчеркивалось, научное обеспечение и обслуживание инновационного развития. Можно сколько угодно повторять тезисы о величии отечественной науки, но от этого на рынках не станет больше инновационных товаров отечественного производства. Служение науке ни в коей мере не позволяет даже подступиться к задачам инновационного развития. Если государство ориентируется на инновационный путь развития, то иного источника инноваций кроме отечественного научного сообщества нет, если, конечно, не становиться полностью зависимыми от импорта и в части идей, концепций и технологий. Очевидно, что для решения задач инновационного развития необходимо простроить отношения между государством, бизнесом и научным сообществом и дистанцироваться от академической науки с ее служением истине.

Очевидно, необходимы прямые, не опосредованные академической наукой контакты государства с научным сообществом. Однако это сейчас невозможно, так как задачи инновационного развития формулируются на федеральном уровне, где с властью коммуницирует только академическая наука, несовместимая с инновационными процессами. Научное сообщество, как это ни парадоксально, не имеет сейчас практически никаких иных институализаций, кроме академической. Даже технические общества, весьма развитые при советской власти, сейчас влачат, в основном, жалкое существование. А Московское общество испытателей природы, когда то не менее значимое, чем Императорская академия, совершенно исчезло из научного пространства.

Научное сообщество, за исключением городов федерального значения, существует по большей части на муниципальном уровне, и в меньшем – на региональном, куда государственные интенции доходят с большим трудом. И проблемы у членов этого сообщества, кроме институциональных, связаны гораздо больше с муниципалитетами, чем с федеральными институтами. Это чаще всего проблемы аренды помещений, предоставлении землеотводов, создания технической и информационной инфраструктуры и другие приземленные вещи. И без прямой заинтересованности муниципальных властей в успехе инновационных начинаний почти любое дело обречено, даже если федеральные власти сформируют корпус нормативных актов, стимулирующих инноваторов. Как показывает опыт, на каждое благое намерение федеральных властей у местных чиновников находится адекватный нейтрализующий его ответ. Очевидно, что необходимо заинтересовать муниципальные власти в стимулировании развития научных и прикладных исследований, ориентированных на коммерческий выход.

Существующий опыт создания наукоградов и технопарков оказывается пока непродуктивным прежде всего потому, что эти федеральные организационные новации остаются чуждыми (за единичными исключениями) муниципалитетам, на территории которых они размещены. Муниципалитеты, не включенные в собственно инновационную экономику, стремятся так простроить отношения с ними, чтобы максимизировать ренту со статуса наукограда или технопарка, не особо озабочиваясь содействием исследованиям и разработкам. Локальные научные сообщества не удастся включить в инновационные процессы до тех пор пока инновационное развитие будет фактически узурпировано федерацией.

Нужно в какой-то форме делегировать инновационные функции с федерального на муниципальный уровень власти и подкрепить их специальными федеральными грантами и преференциями. Естественно, что при этом муниципальные власти должны быть заинтересованны в доходах от инноваций, научных разработок и других продуктов научного сообщества. Научный и околонаучный бизнес, как представляется, должны стать как источником доходов муниципальных бюджетов, так и источником личных доходов муниципальных чиновников.

В такой конфигурации теоретически вполне возможно найти выход из инновационного тупика и решить задачи инновационного развития, сформулированных в нормативных документах власти. Академической науке может остаться служение науке, обеспечиваемое федеральными властями, а научные коллективы, взаимовыгодно поддерживаемые регионами и муниципалитетами, смогут продуктивно функционировать, создавая научные заделы, необходимые для перевода экономики из инерционной в инновационную стадии.

Особой задачей, как представляется, является ресоциализация членов научного сообщества, которые по своей психологии в значительной степени остаются мастеровыми-ремесленниками и цеховиками. Они, ввиду особенностей своих представлений о науке, о государстве и обществе, о власти и ее отношениях с наукой не могут вступать в продуктивные отношения с государством и реагировать на его призывы к инновационному развитию. Может быть, именно на муниципальном уровне надо будет формировать особые «коконы», в которых наши гениальные ученые-ремесленники смогут доводить свои идеи и разработки до стадии, когда технологи и предприниматели смогут начать выводить их на рынки.

Другой, не менее важной задачей, является формирование научных коммуникаций, не опосредованных академической наукой. Необходимо создание альтернативной научной информационной среды, элементами которой могут стать новые, поддержанные государством и муниципалитетами научные журналы, а также специальные коммуникационные институты, основанные на современных сетевых принципах. Одного отечественного индекса цитирования, который формируется сейчас наиболее активными членами научного сообщества при поддержке министерства образования и науки, будет явно недостаточно, так как степень контроля жрецов науки за информационным пространством науки непомерно велика.

Кроме того, желательна демонополизация системы присвоения ученых степеней и званий. Академическая наука сейчас, осуществляя через своих членов контроль за деятельностью ученых советов, во многом определяет этот процесс, превратившийся в отдельных областях знания в фарс. Научное сообщество, если присвоение научных степеней станет его неотчуждаемой и неконтролируемой функцией, найдет возможность придать этому архаичному институту больше собственно научного смысла и отделить его от поисков социальной определенности многими лихими и амбициозными гражданами нашего государства.

***

Образцово организованное поклонение науке и стремление к истине позволило академической науке пережить империю, советскую власть, демократическую вольницу ельцинских времен, прибавляя себе понемногу при всех политических режимах. Очевидно, что и в сегодняшней России ей вполне комфортно. Только с инновациями, как всегда, проблема. Их, в основном, приходится заимствовать в тех странах, где поклонение науке не зашло так далеко. И «внедрять», преодолевая сопротивление сложившегося научного уклада – в отличие от других социальных систем, в которых основанная на инновациях экономика создала совсем другую науку. Остается утешаться тем, что существенная часть научных идей, лежащих в основе современных технологий, как считается, сформулирована отечественными учеными, не сумевшими, благодаря гипертрофированному стремлению к несуществующей истине, в том числе, довести их до товарного вида.

Сокращенная версия текста опубликована в приложении к «Независимой газете» - «НГ-Наука»



[1] Академическая наука представлена иерархией членов академий, в то время как научное сообщество это совокупность продуктивных ученых. Члены научного сообщества могут быть членами академий, а могут и не быть. И обратное, члены академий могут быть членами научного сообщества, а могут и не быть ими.

[2] Термины «жрецы науки», «алтарь науки», «служение науке», «постижение истины» и т.п. используются академическими учеными для самоописания.

[3] «Неучи» и «полуграмотные» - термины, используемых некоторыми членами академии в публичных выступлениях.

[4] «В Академии наук

Заседает князь Дундук.

Говорят, не подобает

Дундуку такая честь;

Почему ж он заседает?

Потому что <----> есть».

Пушкин А.С. ПСС. 1937-1959. Том 3. С. 338
28 мая 2008, 09:28 Симон Кордонский
http://polit.ru/science/2008/05/28/science.html