Отправлено: 01.12.08 03:10. Заголовок: Груминг (после конференции и перед общением с начальством)

Забавно, но сейчас первоначальный смысл слова перекрашен и искажен
А базовые этологические соображения (во многом отражающие характер отношений) можно найти в обшинрной цитате по ссылке
================
Некоторые элементы диалога "родитель - детеныш" в ходе эволюции социального поведения заимствуются ритуалом агрессии. Агрессивная стычка - это не столько стремление разорвать противника в клочья, сколько спектакль, цель которого - выяснить отношения с наименьшими потерями. Начинается он взаимным обследованием, словно задаются вопросы, кто таков. Обычно участники сразу выясняют, что они не на равных: кто-то больше, подвижнее, ярче. Немалую сумму "очков" добавляет и роль "хозяина" - ее получает тот, кто раньше занял и пометил данную территорию. Если "обследование" результатов не принесло, начинается поединок. Когда один из соперников получает перевес, у него запускается поведение родителя, а среди сигналов преобладают "приказы". У более слабого появляется больше "вопросов", затем "просьб". Последняя просьба - о пощаде, а приказ - об изгнании. Если же, будучи членами одной социальной группы, они расстаться не могут, победитель получает статус доминанта, а проигравший - подчиненного, что оказывает влияние на все их дальнейшее поведение.

Обезьяна, ощутившая себя доминантом, при конфликте держится повелителем: скалит зубы, делает выпады, бьет рукой. А обезьяна-подчиненный действует по-другому: тянет губы, вскидывает брови, подвывает - словно задает вопрос: "Ты че?". Весьма сходно использует "наклонения" собака, когда прислушивается к чужим шагам за дверью, если слегка струхнула, то: "Буф? Р-р-р?" - это кто еще там? А если уверена в себе, то: "Гар-ар-ав!" - убирайтесь! Очевидно, состояние доминирования задает более высокая "концентрация" злости, чем страха, а подчинения - наоборот.

Сходные невербальные механизмы действуют и в ритуале агрессии у человека. А смысл изречений не так уж важен. Обычно мы выражаем агрессию вопросами (ты чо это? штё ты сказал?), в которых бесполезно искать логику. Остроумно описал эту ситуацию Григорий Остер, создатель науки "папамамалогия". В ней взрослого человека легко отличить по способности задавать глупые вопросы. Например: как тебе не стыдно? Что же ему ответить? Может быть: мне не стыдно очень? Или: мне не стыдно чуть-чуть? На самом деле, все это эмоции, а не информация. И верный ответ на что ты наделал?! лежит совершенно в иной плоскости: не индикатив: я наделал то и это (о, как вылезут на лоб глаза!), а детский императив: простите меня.

Когда агрессии много, с детской мимикой начинают бороться сигналы злости: поднятые брови захмуриваются, а вытянутые губы поджимают кайму, цедя: ты чу-у-у?! Если же встреча имеет шансы закончиться сексом, все наоборот: брови взлетают: рад сердечно, а губы выворачиваются: ой, что это у вас, хё-хё? Кстати, для правильного вытягивания губ даже слова подбираются нужные: what, quod.

Итак, вопрошание первоначально предназначалось для запуска агрессивного ритуала, а для получения отвлеченной информации стало использоваться лишь в позднейший (полагаю, чуть ли не цивилизованный) этап эволюции. Поэтому, при всей разумности, мы автоматически расцениваем вопрос незнакомца как "наезд". Воспитанные же люди учатся смягчать агрессию вопроса особыми буферами: извините, могу ли я спросить... Не так сильно провоцируют вопросы детские, ученические - ведь они приближаются к своему до-агрессивному качеству, пискливому выпрашиванию. Но бывает, что ребенок сменяет роль ученика на агрессора, докучая взрослому бесконечными это се? с единственной целью - поднять свой ранг. Впрочем, присмотритесь - взрослый "павиан" не очень-то спешит с объяснениями. Ибо неосознанно чувствует: ответить, значит продемонстрировать подчинение, унизиться.

"Вопросы", которые чаще всего адресуют друг другу узконосые приматы, - что это ты нашел? и что у тебя под хвостом? Их задают сильный слабому и самец самке (что обычно одно и то же). Задача подчиненного - вовремя предъявить то, что интересует допрашивающего: ладони либо зад. То есть ответить. Если этого не сделать - значит принять вызов. В человеческой речи символом такой дерзости становится молчание, контрвопрос (оборзел? или хотя бы что-что?), императив (иди-ка ты...) или ложь. Значит, соперник сам претендует на доминирование, выставил рога и принимает бой. Нападающий либо усиливает натиск, восклицая что-нибудь вроде: что ты сказал? уши промой! не лги мне! отвечай! либо отступает, поумерив свой пыл (ну, что за воспитание...).

Отвечать на вопросы, объяснять что-то незнакомому человеку и даже просто поворачивать голову в его сторону - значит, проигрывать маленькую битву за территорию. Не удивительно, что некоторые обитатели кабинетов реагируют на посетителей крайне нелюбезно. Ведь ими движет обезьянье желание отразить атаку пришельца - и остаться хозяином, доминантом, победителем.

Чем выше ранг, тем скорее ответ на вопрос будет содержать обман. Если обманывает ребенок, взрослый негодует: "Ах ты лгун!", а ребенок обмирает и упрямо лепечет: "Я не ломал, не ломал", - теперь уже если признается, грех его будет стократ ужаснее: и сломал, и обманул. Но раз уж он ступил на путь доминанта, должен проявить и немного агрессии: стиснуть кулачки, покраснеть. Впрочем, параллельно запустятся и умиротворяющие буферы: потупленный взор (я вас не вижу - и не нападу, не нападайте и вы), смущенная улыбка (я скалюсь, но как добрый) со слегка вытянутыми губами (прошу не ругать). Все эти невербальные сигналы подскажут нам: врет, поросенок! Сколько бы ни убеждали в обратном слова. Вообще-то обманные высказывания используются и малыми, и большими постоянно - для повышения ранга (вспомните завиральных "Фантазеров" Н. Носова).

Обман придумал не человек - он возник давным-давно, эволюционируя как механизм территориального или сексуального доминирования. Медведь обманывает потенциального соперника, стараясь поцарапать кору на стволе как можно выше: я огромный! Павлин обманывает самок: я потрясающий! - хотя сами атрибуты "потрясения" не несут никакой пользы (а у многих видов даже вредны) для выживания.

Теперь становится понятно, почему где-нибудь в транспорте повелительное "подвиньтесь-ка" уязвляет меньше, чем вопросительное "где собираетесь выходить?" ("да вам-то что за дело?"). Вопрос автоматически запускает реакцию агрессии, тогда как императив - такую же реакцию подчинения. Разумеется, у человека мощный сознательный контроль способен свести на нет эти эффекты. Однако мы прибегаем к нему не так уж часто.
===========
Кирилл Ефремов
Номер 9/02. Наука и жизнь российского предпринимателя
Об эволюции существ и представлений:
Вначале было ... пальцеслово

http://www.znanie-sila.ru/online/issue_1820.html