Отправлено: 04.01.07 05:13. Заголовок: ЛОГОС 4 (55) 2006 //Cтивен Уилсон Искусство и наука как культурные действия

Фрагменты из
http://www.ruthenia.ru/logos/number/55/09.pdf

Сейчас мы переживаем интересный исторический этап, когда порой бывает непросто отличить научно-техническое исследование от художественного проекта — признак, говорящий о том, что впереди нас ждет новое, более широкое понимание искусства и науки. Зададимся вопросом: в каких из нижеперечисленных случаев мы имеем дело с действиями людей, определяющих себя как художников, а в каких — людей, считающих себя представителями науки?

Исследователь Дж. Т. нашел способ вживлять в бактерии закодированные сообщения при помощи методов генной инженерии.

Исследователь С. создал механизм, позволяющий всем желающим на расстоянии управлять его телом посредством электростимуляции.

Исследователь Х. С. создал «бюстгальтер плодовитости» со встроенными феромоновыми рецепторами, которые включали определенные индикаторы, если женщина, носящая бюстгальтер, находилась в стадии месячного цикла, позволяющей ей забеременеть.

Группа исследователей сделала экран для трансляции видеоконференции, на котором изображения участников конференции, не принимавших активного участия в дискуссии, бледнели и расплывались в соответствии с уровнем их активности.

==========

Что такое наука?
Учебники по естественным и точным наукам, философы от науки и ее комментаторы предлагают нам множество определяющих критериев.
Этот набор базовых идей включает в себя следующее: попытку понять, как и почему возникают те или иные явления; ограничение поля внимания миром «природы»; доверие к эмпирической информации; высокую ценность объективности, достигать которой предполагается посредством детальной проработки всех операций наблюдения; выведение законов и принципов (по возможности математически доказуемых); наконец, тщательная проверка и уточнение гипотез.
Лежащие в основе научного подхода предпосылки гласят, что наблюдаемый природный мир реален, в природе существует некий порядок, а залогом объективности являются самодисциплина и соблюдение таких правил, как повторяемость опытов, их многократная верификация и калибровка инструмента

Эти базовые принципы порождают многочисленные вариации, каждая из которых дает крен в ту или иную сторону. Например, эмпирики делают акцент на роли наблюдения, сторонники же рационалистического подхода — на логических процессах теоретизирования и умозаключения. Одни подчеркивают роль индукции, основанной на наблюдении, другие склоняются к дедукции, вытекающей из теории.
Критическая теория считает науку предрассудком, свойственным эпохе модернизма. Для нее саморазвитие фигуры ученого / наблюдателя есть продолжение ряда культурных текстов, в центре которых стоят господство и эксплуатация.
Критическая теория проблематизирует саму возможность объективности, приводя в качестве аргумента повсеместную гендерную, социальную, национальную и историческую обусловленность научного дискурса.
Она помещает в центр внимания общественные силы и метанарративы, которыми обусловлены вопросы и парадигмы научного исследования, влияние социальных структур и условий на всех стадиях исследования; взаимное влияние субъекта и объекта наблюдения.
Радикалы от критики ставят под сомнение нашу способность сформулировать истины, верные для всех эпох и культур.
Критикой науки занимались многие аналитики.
Например, Томас Кун в «Структуре научных революций» описывает, как доминирующие парадигмы формируют научные вопросы, получающие интерес и поддержку в научном сообществе.
Пауль Фейерабенд в «Против метода» критикует основы научной рациональности, указывая, что разные научные подходы дают различные ответы на одни и те же базовые вопросы.
Донна Харауэй в своей книге «Обезьяны, киборги и женщины: изобретение природы заново» анализирует метафорический язык науки, ее авторитарность и непроявленную патриархальную подкладку.
Проведя наблюдения за работой ученых в лабораториях с позиции этнографа, Латур в книге «Наука в действии» предлагает сетевую теорию науки, согласно которой организации, люди, животные и неживые материалы в совокупности формируют собой способ действий теоретика.
Петер Гэлисон и Кэролайн Джонс в книге «Изображая науку, создавая искусство» рассматривают то, как репрезентация оказывает глубинное влияние на создание концепций и процесс исследования.

В гуманитарных науках такая критика преобладает. Однако специалисты в области естественных и точных наук, профессионалы от науки, убеждены в своей способности открывать универсальные истины и считают, что стоит лишь реформировать науку — и она легко преодолеет те проблемные места, где исследовательский процесс не оправдывает возложенных на него ожиданий по части универсальности и объективности.
В доказательство дееспособности науки они приводят построенные наукой жесткие и всеобъемлющие модели окружающего мира, научные достижения, позволяющие предсказывать и контролировать события материальной и органической веселенной.
Любая попытка преодолеть дисциплинарный барьер между искусством и наукой наталкивается на препятствие — сегодняшний вариант теории «двух культур» Ч. П. Сноу.
Произведения целого ряда современных художников иллюстрируют критику подобного рода, подчеркивая те аспекты науки, что выбиваются из стерильного классического мировоззрения. Другие же открыто признают власть канона, основываясь на данных предшествовавших исследований, и просто задействуют эксперимент и теоретическое изыскание как элемент своего проекта.


....
Историк науки и техники Сирил Стэнли Смит посвятил взаимоотношениям науки и техники и роли художников в этом процессе свою книгу «От искусства к науке: природа научного открытия в семидесяти двух иллюстрациях».
Smith, C. S. From Art to Science: Seventy-Two Objects Illustrating the Nature of Discovery.
Cambridge: MIT Press, 1980. P. 23.
В этой книге он отталкивается от наблюдения, что в областях химии, физики и естественных наук художники и поликультурные исследователи открывают и используют «скрытые свойства материи» намного раньше, чем их хотя бы заметят ученые.

Примерами такого взаимодействия в этой книге служит творчество целого ряда авторов.
Стэнли написал эту книгу в 1978 году, еще до того, как цифровые коммуникационные, симулятивные, репрезентационные и информационные технологии вышли на свой нынешний уровень развития.
Границу между наукой и технологией можно провести по целям, интенциям их субъектов. Технологи обычно ставят перед собой специфически утилитарные, прикладные задачи; в свою очередь ученые стремятся к получению более абстрактного и фундаментально знания.

Как же описать тот круг исследований, которые сегодня проводятся представителями современного искусства? Многие из подобных изысканий тематизируют общее поле деятельности науки и технологии. Некоторые говорят о более классических «научных» исследованиях. Одни художники выступают в роли технологов, пытаясь найти практическое применение научному знанию и процессам, и уже исходя из перспектив использования,
формулируют новые художественные цели. Другие же вовлекают представителей науки в более открытые, свободные от конкретных целей изыскания, предлагая посредством игровой формы взглянуть на границы науки извне и тем самым оценить качество этих границ.

Сходства и различия науки и искусства
Что общего у искусства и науки? В чем различие между ними? Над этим имеет смысл подумать, чтобы лучше понимать перспективы их взаимоотношений в будущем.
Различия между искусством и наукой:
Искусство Наука
Цель — эстетическое переживание Цель — знание и понимание
Эмоции и интуиция Рассудок
Визуальная или звуковая коммуникация Повествовательная текстовая коммуникация
Вызывает ассоциации Объясняет
Уникальность Нормативность
Ценностью является отрыв от традиции Ценностью является систематическое
продолжение традиции и соответствие стандартам

Общие черты искусства и науки:
Ценностью для обоих является внимательное наблюдение за своей средой и сбор информации, доступной чувствам
Ценностью для обоих является творчество
Предполагают изменение, инновации, улучшение существующего
Используют абстрактные модели постижения окружающего мира
Стремятся создавать произведения, имеющие универсальное значение

В «Принципах научного исследования» Альберт Эйнштейн заявляет, что и художник, и ученый подменяют мир, данный нам в опыте, миром, который создают они сами, — и делают это ради трансценденции, выхода за пределы мира.
Einstein, A. Principles of Research //: Einstein, A. Essays in Science. New York: Philosophical
Library, 1934.

Вибеке Соренсен в статье «Вклад художников в визуализацию науки» называет художников «организаторами больших массивов данных», «людьми, которые открывают необычные взаимосвязи между событиями и образами» и «междисциплинарными творцами».
Sorensen, V. The Contribution of the Artist to Scientific Visualization, http: // felix. usc.
edu / text / scivi1. html.
Она продолжает: «Наведение интеллектуального моста между абстрактным мышлением и эстетикой чрезвычайно важно для обеих групп». Представители более жесткого критического анализа признают, что как искусство, так и наука продуцируют высказывания, претендующие
на истинность, и пытаются создавать некие привилегированные позиции, однако в реальности они в равной степени являются участниками символических систем и нарративов, формирующих культуру.
Пауль Фейерабенд в своем докладе под названием «Теоретики, художники и мастеровые» замечает, что ученые играют важную роль в формировании тех самых явлений, которые они изучают. Он предполагает, что разработанные искусством темы абсурдности и парадокса могут пойти на пользу науке, и приводит в пример дилемму, сформулированную Платоном. Единственная возможность для нас познать чистое бытие — это умозаключать о нем, пользуясь данными несовершенных чувств, при помощи которых мы познаем материю. Платон относил ремесленников и художников к черни, ибо сфера их занятий весьма далека от сущности Вселенной, доступной лишь умственному созерцанию.
Фейерабенд прослеживает развитие этого недоверия к наблюдению до наших дней, когда теоретикам приписывается статус более высокий, чем эмпирикам.
Фейерабенд заявляет, что ученые должны создать масштабные теоретические структуры, которые смогли бы связать наблюдение с лежащей в его основе «реальностью».
Как бы ученые ни гордились своей объективностью, они точно так же, как и художники, создают несуществующее.
Далее он признает серьезные трудности, причина которых — неистребимая вера, будто наука упорядочивает в единой системе теоретические структуры и основанные на них способы действия. Он сомневается в оправданности недоверия к миру реальных вещей и действий, делая
вывод, что наука во многом очень близка искусству, поскольку исследователи также выстраивают фигуры изыскания и производят определенные операции, чтобы представить свои мысли:
В каком-то смысле ученые и научные направления, в целом — племена и народы, действуют подобно художникам или ремесленникам, пытающимся вылепить мир из незнакомого по большей части материала — Бытия… Исследователи — суть художники, которые, работая с неведомой прежде материей Бытия, создают из него множество явленных миров, которые они часто, но ошибочно отождествляют с самим Бытием.