Cовременная наука, по крайней мере молекулярная биология, устроена как ковровая бомбардировка: смотрят и ищут все подряд, фактически разбирают клетку на составные части. Нужна ли в таком случае теоретическая биология в виде отдельного раздела науки?
Отвечу в виде личного воспоминания об одном очень успешном биологе, который работает сейчас в США. На одной из конференций он сделал интересный доклад, и я его спросил о том, что он думает по поводу того, как происходят такие-то и такие-то процессы у его объекта изучения. Ответ был поразительный. Он сказал: «Я не думаю, я работаю».
Ценность научных – в том числе и биологических – теорий и предсказаний состоит в том, что они ускоряют развитие той или иной области науки. А так, конечно, все рано или поздно будет открыто. То же самое в ядерной физике: ученые пытаются предсказывать на основании экспериментов и получают путем расчетов или рассуждений предсказания о том, как, например, должна быть устроена вселенная. В свою очередь на основании этих предсказаний экспериментатор ставит эксперименты и либо подтверждает надежды теоретиков, либо получает что-то совершенно третье, что заставляет ученого-теоретика чесать свою физическую репу. Все то же происходит и в других науках
Как оценить деятельность ученого-теоретика? Почему государство и общество должно платить за те или иные разработки?
Один умный человек сказал, что теоретическая физика оправдала себя на десятки и сотни лет вперед уже только работами Фарадея и Максвелла. Один из них был экспериментатором, другой – теоретиком.
Я понимаю, почему в современном мире финансирование различных сфер деятельности устроено так, как оно устроено, но считаю это глубоко несправедливым, неправильным. Но так исторически сложилось. Исследователь, даже если он сделает какое-то супероткрытие и получит Нобелевскую премию (что считается вершиной вознаграждения ученого), в денежном эквиваленте получает максимально миллион долларов, а чаще деньги делят на троих, что составит около 300 тыс. долларов. Между тем только премиальный фонд одного из многочисленных, идущих чуть ли не ежедневно по земному шару теннисных турниров тоже составляет миллион долларов. Я понимаю, как много вкладывают в свою работу теннисист или теннисистка, но тем не менее…Конечно, исследователь может получать гранты, из которых он оплачивает приобретение приборов и реактивов, и на зарплату у него остается, но в целом, на мой взгляд, ученые недооценены. Ведь нас везде окружает техника, которая вся основана на достижениях науки – сначала фундаментальной, которая потом осуществляется в технике. Ученый же за эти достижения получает вознаграждение совершенно непропорциональное тому вкладу, что он дает человечеству. Если бы не прогресс размышлений, если бы на пару, рука об руку, не шли бы два человека – исследователь и инженер, то мы бы до сих пор жили в пещерах. Но это все воспринимается как должное.
Есть знаменитое выражение, что наука представляет собой способ удовлетворения личного любопытства за счет государства. Это, конечно же, так и есть в некоторой степени, но все запомнили именно это и делают из этого выводы. Если человеку интересно, то пусть он скажет спасибо, что ему позволяют удовлетворять любопытство, да еще какую-то зарплату за это платят.
Я задавал себе вопрос, почему так происходит? Ответ, который находил, лежит на поверхности. Один теннисный или футбольный матч за билеты и рекламу, которые он собирает, дает такой доход, который позволяет окупить все и оставить прибыль владельцам корта или футбольного газона. Работа исследователей проходит в тиши лабораторий и кабинетов, где зрителей нету. Никто не кричит: «Черт, вот сейчас, сию секунду, он придумал! Обалдеть!». Такого не происходит, и денег никто не платит за входные билеты, поэтому и оплата труда такая.
Есть ли какие-то механизмы, чтобы изменить эту ситуацию?
Думаю, что на государственном уровне это вряд ли изменится. Скорее, стоит надеяться на частные фонды, когда какой-нибудь очень умный владелец очень крупного фонда либо лично, либо через своих экспертов понимает ценность отдельных исследований и может их поддерживать. Так начинает происходить в России, так идет в ряде стран мира. Даже в Америке, самой развитой из стран, ученые не получают столько, сколько они заслужили. Но, тем не менее, есть фонды, например, Хьюза, которые особенно много платят своим исследователям. На государственном уровне вряд ли можно ожидать чего-нибудь подобного.
24 августа 2006, 09:57
Старение организма и презренный металл
Интервью с ведущим научным сотрудником Института биохимической физики РАН Алексеем Оловниковым
http://www.polit.ru/analytics/2006/08/24/olovnikov.html
Отправлено: 25.08.06 02:36. Заголовок: Наука и презренный металл (фрагмент)
